Для актрисы Риммы Чекановой День театра, отмечаемый 27 марта, - 54-й по счёту профессиональный праздник, театральный сезон – 58-й, а в Рязани – 46-й. А ещё, возможно, скоро она вновь будет играть на сцене Рязанского ТЮЗа – поговаривают, что Театру на Соборной хотят вернуть его прежнее название.

НА ДВУХ СТРАНИЧКАХ

- Нам, в общем-то, всё равно, как называться, наш зритель от этого не меняется, - говорит Римма Ивановна. – Я в 1969 году приехала в Рязань работать в ТЮЗ, а переименования начались в 90-х.

Время тогда было интересное, вспоминает Римма Ивановна, театры оказались под угрозой закрытия, и на их месте вполне могли появиться казино. А актёрскую братию пугали контрактной системой. Чеканова не один год представляла интересы коллег в областном отделении ВТО (Всероссийское театральное общество), в сменившем его в 90-х годах СТД (Союз театральных деятелей) возглавила бюро актёрской секции и в этом качестве не однажды участвовала в судьбоносных для театра конференциях.

- Эта конференция проходила в Новосибирске, съехались режиссёры, актёры из театров – от Калининграда до Южно-Сахалинска, - вспоминает Римма Ивановна. – Стеблов и Вертинская ратовали за контракт, им вторили режиссёры. Спорили страшно. И тогда Андрей Толубеев, он в президиуме сидел, взял двумя пальцами образец контракта на двух листочках и говорит: «Что можно расписать на двух страничках?.. Вот у моей бабушки был контракт на 17 листах, где было расписано, сколько будут платить, какая квартира положена, сколько дров… И шубы какие будут: собольи, лисьи…» В общем, контракт – это защита актёра.

Спор продолжился в Рязани – вторая конференция прошла в Рязанском театре драмы. Тогда Михаил Ульянов своим авторитетом положил конец затянувшейся дискуссии: «Русский театр не трогать, всё оставить так, как есть». Словом, удалось сохранить минимум социальных гарантий для актёров.

Разговоры о защищённости не случайны. Носители профессии не устают повторять о её зависимости и уязвимости. Поиск покровителей в этой среде – явление нормальное. Но, замечает Римма Ивановна, у неё таких поисков не было, интриговать и заводить полезные связи она не умеет. И признаётся, что по внутреннему ощущению не чувствует себя театральным человеком. Однако с некоторой гордостью говорит, что безо всякой защиты живёт в театре вот уже 58-й сезон. А доведись опять выбирать профессию, ничего бы менять не стала.

«ТЕАТР У МИКРОФОНА»

Театром она бредила с детства. Причём братья, а у неё их было пятеро, высмеивали её, и порой жестоко. Для девочки из села в Ульяновской области это увлечение было окном, откуда и свет, и воздух, и никакая проза жизни не могла его закрыть. А проза наблюдалась жёсткая. Её отец погиб в 1943 году, освобождая Кубань, и мама осталась с шестью ребятишками. Голодное детство оставило в её жизни глубокий след. Вспоминает она сегодня, как проглотила кусочек мыла, приняв его за крошку хлеба.

Им пришлось рано взрослеть. Мальчишки с малых лет работали почти наравне со старшими. На Римме был дом: она стирала, убирала, мыла полы, что тоже лёгким делом не назвать. Некрашеные доски надо было сначала размочить, отскоблить носырём – большим ножом и потом смыть и протереть насухо.

- Я и готовила. Только про это сказать «готовила» трудно, - продолжает Римма Ивановна. – Хлеб тогда пекли пополам с картошкой, и вот ведро мытой картошки мама оставит мне, я за день должна была её растереть. В феврале было особенно голодно – все припасы заканчивались, а картошка та была помёрзшая, гнилая…

Но все трудности меркли и отходили на второй план, когда по радио, появившемуся в их доме после войны, передавали спектакли, оперы и оперетты. «Театр у микрофона» стал для маленькой Риммы первой ступенью в познании чего-то большого и прекрасного. А в 1947 году в их селе открыли кинотеатр. Всеми правдами и неправдами стремилась туда попасть местная детвора. И даже название своего села Нагаткино и соседнего Богдашкина истолковывали в кинематографическом контексте.

- Разгадывали так: кто-то из нас, например, спрашивает: «Бог, дашь кино?», а Бог ему будто бы отвечает: «На, гад, кино!» - улыбается своим детским воспоминаниям Чеканова. – В том кинотеатре я впервые увидела фильм «Дубровский» с Григорьевой. Меня поразила девушка в белом платье! И я решила: стану актрисой, и у меня тоже будет такое.

КАК СКАЗАТЬ «МЯУ»?

Что делать после школы, сомнений не осталось, но как поехать в столицу, где много эвакуированных во время блокады из Ленинграда. Интеллигентнейшие, образованнейшие люди, они заметили её талант и рекомендовали на профессиональную сцену. То был первый случай в Ульяновске, когда выпускница местного училища начала играть на профессиональной сцене областного театра. И был успех, и было платье. Даже два, оба трофейные: гипюровое на жёлтой шёлковой подкладке и розовое из панбархата со шлейфом.

Карьеру в ульяновском театре сломало первое неудачное замужество. Избранник, тоже актёр, был человеком слабым, вымещавшим свои промахи и неудачи на тех, кто был слабее физически. Перелом в их отношениях случился 12 апреля, когда в СССР праздновали победу первого космонавта над пространством и временем. Она хотела поделиться всеобщей радостью с супругом, а его разозлил её восторг. Он очень сильно ударил её. Так, что пришлось вызывать скорую помощь. В театре об этом узнали, мужа Риммы Ивановны уволили. Но она простила его, и вместе они уехали в Астрахань, куда её позвали в местный ТЮЗ. В Астрахани их союз окончательно распался. Чекановой пришлось остаться в детском театре. И это после образов, которые в одно время с ней создавали Алиса Фрейндлих и Светлана Немоляева, только в БДТ и Маяковке. Сегодня она вспоминает, как поначалу, перевоплощаясь в кошку, никак не могла мяукнуть.

- Тогда мне казалось странным: ну как это – взрослый человек и вдруг «мяу»? – улыбается Римма Ивановна. – А потом и мяукала, и квакала, и хрюкала, и чего только не делала!

Впрочем, и в ТЮЗе она сыграла немало романтических героинь. Однако замечает, что никогда не боялась характерных ролей – они оттачивают мастерство. И преувеличенного грима не пугалась. Поэтому переход от юных дев к комическим старухам дался ей легко. Сегодня Римма Ивановна не сильно загружена ролями. Предполагает, что режиссёров пугает её возраст. Хотя сама она, вслед за старшей коллегой Юлией Борисовой, тоже могла бы заявить, немного подкорректировав цифру: «Мне пятьдесят девять лет – и ни на один день больше!»

 - Сейчас, когда я оглядываюсь назад, думаю иногда: ведь не свою жизнь прожила, а много-много чужих жизней, - говорит Римма Ивановна. И заключает: - Но всё равно – я счастлива!

25 марта 2015 г. «Панорама города» Автор: Наталия Терлеева