Настоящее совершенное

Театр на Соборной нарисовал чёрно-бело-красный портрет героя нашего времени

Знаменательные даты – беспроигрышный повод и для события, и для текста о нём. Театр на Соборной выпускает новый спектакль «Княжна Мери» в год 175-летия гибели Лермонтова. Как тут не вспомнить пророческие слова Ахматовой: «Это Лермонтов… В столетие рождения, в 14-м году, Первая мировая, в столетие смерти, в 41-м, Великая Отечественная». А тут ещё премьерный показ в новом сезоне выпал на день рождения поэта – 15 октября. Одно только расположение дат наводит на мысль: всё не случайно.

Не случайно лаконичное цветовое решение спектакля. Художник Александр Якунин делает акцент на трёх красках: чёрной, белой и красной. Этого оказывается вполне достаточно, чтобы, говоря словами самого Лермонтова, нарисовать «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения». Белая невинность, алая греховная страсть и чёрная смерть – три составляющие этой «романтической драмы», как определяет жанр постановки режиссёр Марина Есенина.

Есенина не умаляет безусловные таланты главного романтического героя истории – Печорина. Не отказывает ему в остром уме и душевных порывах. И всеми доступными сценическими средствами выделяет его из массы остальных героев. Но с такой же очевидностью она показывает и всю неблаговидность его поступков. Не оправдывая и не ища сочувствия Печорину, режиссёр обнажает его истинную сущность – сущность разрушителя.

Поэтому так к лицу Печорину его чёрная шинель с кровавым подбоем. Этот красный цвет в финале заливает Грушницкого. И пятнает чистые репутации женщин, оказывающихся в поле притяжения Печорина. Впрочем, наверное, неслучайно под шинелью Печорина оказывается простая серая рубашка – намёк на серую солдатскую шинель Грушницкого: под ней, возможно, также бьётся «сердце страстное и благородное»

Не случайна и геометрия спектакля. Весь объём сцены художник вписывает в чёрный квадрат, поставленный на угол. Внутри квадрата пространство распадается на наклонные плоскости и прямые углы. Выстраиваясь до самого верха, оставаясь чисто белыми или расцвечиваясь (художник по свету Анастасия Кузнецова), они служат самым разным целям. Напоминают «парус одинокий». Рисуют место действия – Пятигорск, где «амфитеатром громоздятся горы всё синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин». Обозначают, кто есть кто в иерархии водяного общества. Расставляют героев в сложном многоугольнике взаимоотношений. И прокладывают их жизненный путь, двигая по наклонной, возвышая и отправляя под откос.

Режиссёр активно использует и яму – пространство под сценой. Ещё один уровень, который обозначает некую грань дозволенного. Как красноречиво выхватывает световой луч изящную женскую ручку в белой кружевной перчатке, которая словно из последних душевных сил пытается ухватиться за край ямы и удержаться от падения!..

И главное, белые квадраты сценографии отчётливо ассоциируются с листками бумаги. А в финале, когда на них проецируются строчки письма, образ дневниковых записей складывается окончательно. И весь спектакль принимает целостный и вполне отвечающий самому роману характер: всё действие становится не чем иным как дневником Печорина.

Вот почему сам главный герой, чьими глазами мы смотрим на события, буквально не сходит со сцены. Эту непростую роль режиссёр возложила на молодого артиста Дмитрия Мазепу. Сложность его работы усиливается и тем, что внешне и по темпераменту актёр отнюдь не подходит на тот образ «тоненького, беленького» Печорина, который рисуется в романе. С лермонтовским героем Дмитрия Мазепу роднит лишь взгляд, «ослепительный, но холодный».  И этот штрих оказывается решающим.

Всё то, что литературный Печорин прятал под ледяным взглядом и выплёскивал на страницах дневника многоточиями, бесконечными вопросительными и восклицательными знаками, Печорин театральный выдаёт в живых монологах. Яростное: «Да, такова была моя участь с самого детства!» Недоумевающее: «Неужели моё единственное назначение на земле – разрушать чужие надежды?» Растерянное: «За что они все меня ненавидят?» Решительное и презрительное: «Что ж, умереть, так умереть!» Наконец, испуганное, явившееся как ночной кошмар, озарение: «Моя любовь никому не принесла счастья…»

Сарказм, злость, печаль, разочарование, дерзость, фирменная лермонтовская ирония и едкость – всё это звучит в спектакле. Такой Печорин непривычен. Он не равнодушен и не отстранён. Он, как главный хозяин и повелитель своего дневника, ярко преподносит все события, мучительно их переживая.

Поэтому, как и в любых наших личных записях, персонажи второстепенные, мало нас волнующие, смазаны и утрированы. Вот и в дневнике Печорина водяное общество, балы, офицерские собрания представлены гротескно (балетмейстер Татьяна Яковлева). Зато люди, сумевшие зацепить ум и сердце, выписаны сочно и тщательно. Насмешливый двойник Печорина – Вернер (Владимир Баранов) – теряющий всё своё остроумие и вальяжность после смерти Грушницкого: «Доказательств против вас нет никаких и вы можете спать спокойно… если можете.» Вера (Марина Заланская), изначально появляющаяся со скорбной маской, словно предчувствуя своё несчастье. Княжна Мери (Екатерина Васильева), которая в первых сценах ничем не выделяется из общего шаржа, но по ходу наполняется живым чувством, пусть и калечащим её неопытную душу.

Наконец, ещё одна жертва разрушительной силы Печорина – Грушницкий. Образ, созданный Артёмом Бучневым, подкупает обаянием и простодушием. Ему прощается всё, и кажется, он не умирает, а возносится на небеса.

В таком дневниковом формате сама дуэль оправданно представляется условностью. Никто ни в кого не целится. Роковой выстрел раскатывается громом как эхо прошлого. Но для Печорина он всё ещё продолжает звучать как приговор настоящего.

В английском языке есть для этого подходящая временная форма – Present perfect, настоящее совершенное время. Событие, которое закончилось, но всё ещё относится к настоящему. Здесь это омут памяти, который не отпускает. Муки собственного ада. Поэтому заканчивает Печорин тем же вопросом, с которого и начинает: «…отчего я не хотел ступить на этот путь…, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?»

27 октября 2016 г. Автор: Вера Новикова